ПАВЕЛ: Скажи мне, пожалуйста, почему в России нет нормальных производителей акустики? Или они есть, но я их не знаю.
АНТОН: Нет, они, наверное, есть.
ПАВЕЛ: Ты их знаешь кого-нибудь?
АНТОН: Я знаю Вову Филатова, это достаточно старая компания Universal Acoustics.
ПАВЕЛ: Да, я их тоже знаю. Но, наверное, они единственные.
АНТОН: В Красноярске еще есть Протон, который в основном в прокатном работает, насколько я понимаю.
ПАВЕЛ: Я помню, что раньше еще Урал делал колонки.
АНТОН: Раньше у нас в каждой деревне была компания, которая делала колонки.
ПАВЕЛ: Вообще эта история про компоненты и старо советскую акустику - это правда была хорошая техника – все эти Веги, Яузы?
АНТОН: На мой взгляд, ужасная. Я с содроганием вспоминаю это все, начиная от Cinematic.
ПАВЕЛ: У многих прямо руки трясутся, когда они говорят о том, какая была офигенная аппаратура.
АНТОН: Это просто ностальгия: «Как молоды мы были!», что называется. Раз уж ты затронул эту тему, у меня, что называется, накипело. Это мы сейчас уходим совсем в сторону.
ПАВЕЛ: Мы ходим и возвращаемся.
АНТОН: Про то, как авторы колонок S90 убили советскую, а потом российскую звукорежиссуру просто на корню. Когда я работал звукорежиссером, и в студии, в том числе, это были 90-е годы, то слушал музыку одновременно и российскую, и не российскую.
Я слышал разницу между нашей и не нашей записью, и думал – что же у нас так плохо все? Наверное, мы просто упираемся в то, что нет хороших студий. Реально писали на всякой дряни, так приходилось работать. Думаю, вот заведутся у нас хорошие студии, и сразу наша музыка польется качественная!
Потом студии появились, и музыканты начали ездить записываться в зарубежных студиях…
ПАВЕЛ: Но не полилось, или полилось, но другое.
АНТОН: У меня тетя работала музыковедом – есть такая профессия. Она не была профессиональным звукорежиссером, а просто разбиралась в музыке, причем в классической в основном. Так вот она на слух по первым тактам отличала советскую запись от не советской, даже там, где не поют. То есть еще голоса не вступили, только инструменты, сразу на любом треке она говорит: «Это наше!» - сразу!
Оно до сих пор так фактически. У нас, как мне кажется, научились качественно писать попсу. Я ее не слушаю, но среди того, что в телевизоре изредка слышу, иногда встречаются качественно сделанные вещи с точки зрения техники. Мне кажется, что звукорежиссер делает звук такой, какой он, условно говоря, впитал с детства.
В чем глобальная разница между российской/советской звукорежиссурой и, скажем, американской – в том, что звукорежиссеры моего возраста плюс-минус, кто-то, может, и моложе, выросли на звуке S90, потому что альтернатив не было. Либо S90, либо что-то хуже. Это был реально достижимый топ.
Если ты 10 лет слушал музыку на этом, то потом что ты не записывай, у тебя получается S90. Это слышно просто сразу.
От этого можно уйти, наверное, некоторым удалось, но для этого надо заново перелечиваться, то есть выжать S90, и набирать массу качественной прослушанной музыки на качественной акустике.
На Западе культура Hi-Fi (даже не Hi-End, там не было в 70-х годах Hi-End) была, насколько я вижу по прессе и по всему, в каждой семье. То есть в каждой семье положено было иметь музыкальный центр – стерео с проигрывателем, и каждые 5 лет его меняли на более лучший. Человек просто вырос на качественном звуке, у него есть в голове багаж качественного звука.
Второй момент, который сейчас уже сошел на нет, но тогда он был актуален – это то, что у большинства людей, выросших в то время в нашей стране, не было музыкального нормального багажа. Люди слушали пластинки, купленные случайно где, или в основном пленки, переписанные с пластинок.
Но эти пластинки в нашу страну везли профессиональные барыги, которым надо было купить там продукт, который здесь можно быстро и дорого продать. Ассортимент ограничивался Pink Floyd, Deep Purple, Black Sabbath – 4 десятка групп, которые быстро и реально продавались.
К моему стыду, я, например, группу Земля, Ветер, Огонь, которая существовала в 70-х, услышал в конце 90-х. Их просто к нам не везли. У нас такое количество музыкального материала прошло просто мимо нас! Наверняка были люди, которые интересовались всем, что происходит вокруг, и специально искали редкие группы. Но это все прошло мимо меня.
Я за границей захожу в музыкальный магазин старых пластинок, копаюсь в них и думаю – кто все эти люди? 99 имен в этих пластинках я просто не знаю, ни разу не слышал названий даже.
То есть столько прошло мимо нас, и это, соответственно, привело к ограниченности музыкального кругозора и звукорежиссеров, и музыкантов, в том числе. Потому что музыканты варились в этой же среде и слушали то же, что и все. Если ты вырос на Кингстоне, то потом играть Бенсона трудно. Надо было вырасти на Бенсоне, условно говоря, чтобы играть Бенсона.