АНДРЕЙ: Меня зову Головин Андрей Алексеевич, я являюсь генеральным директором Российской ассоциации по автоматизации зданий KNX - единственного профессионального объединения производителей систем автоматизаций зданий в России. Наша ассоцияация существует с 2004 года, претерпело несколько итераций, изменений. В последней редакции нашего устава мы называем себя КОННЕКС Россия.

ПАВЕЛ: Андрей, я помню вас, когда вы еще организовывали мероприятия в Книжке на Краснопресненской. Оно было посвящено умному дому. Сейчас само понятие «умный дом» актуально?

АНДРЕЙ: Это явление возникло примерно в 2001 году и тогда не имело определенной формы на рынке. Оно называлось интеллектуальное здание, умный дом, были еще схожие понятия. Сегодня я не очень люблю термин «умный дом» потому, что он немножко попахивает евроремонтом. Это термин, который себя изжил. Когда ты говоришь, что занимаешься евроремонтом, это немножко несовременно и неактуально.

С умным домом похожая история. Все понимают, о чем идет речь, но где четкие границы этого явления, что можно считать умным домом, что нельзя, и т.д. Все-таки профессионально говорить – это автоматизация, системы управления, домашняя автоматика. Есть много терминов более актуальных на сегодняшний момент. Умный дом – это все-таки начало развития этой индустрии.

ПАВЕЛ: Что сейчас есть интересного для людей, которые только думают о том, чтобы внедрить автоматизацию в свой коттедж или квартиру?

АНДРЕЙ: Зачем нужна автоматика в сегодняшнем доме? По сути дела, то, что называется умным домом, слагается из нескольких факторов.

1. Во-первых, комфорт для людей, которые проживают либо работают в этом здании - комфорт, связанный с освещенностью, с климатическими параметрами (температура воздуха, влажность, качество внутреннего воздуха).

2. На втором месте в нашей стране идет энергосбережение.

В Европе его бы поставили на первое место. Но дело в том, что у нас электроэнергия в 3-4 раза дешевле, чем, например, в Германии. Поэтому да, тоже хотелось бы, чтобы система автоматизации в моем доме или в моем офисе экономила мне электроэнергию. Но по факту это в приоритетах далеко не на первом месте. Тем не менее, большинство производителей – это европейские, а именно немецкие компании, и там конечно все заточено на то, чтобы решения экономили электроэнергию и тепловую энергию.

3. На третьем месте я бы поставил безопасность – как в плане превентивных мер против проникновения в жилище или в офис, так и технологическую безопасность (возгорание, протечки и т.д.)

Я представляю российскую KNX ассоциацию, материнская KNX ассоциация находится в Брюсселе. Наши бельгийские коллеги много времени сейчас уделяют вопросам, связанным с KNX-secure, то есть с темой безопасности, потому что чем больше применяются в жилых и коммерческих объектах системы автоматики, тем острее встает вопрос – как уберечься от проникновения IT-злодеев извне.

ПАВЕЛ: От ошибок или намеренных действий?

АНДРЕЙ: От намеренных действий. Основной мотив в Европе сейчас – как сделать так, чтобы хакеры не разморозили зимой твой коттедж и т.д. То есть люди реально бредят этой темой. Но раз массы требуют, разработчики должны что-то представить с точки зрения защиты.

4. Наверное, последний фактор – это система развлечений, то есть аудио-видео, и все, что с этим связано.

По сути, это совокупность всех параметров, которая составляет то, что люди понимают под словами «умный дом».

Говоря про комфорт – что можно сделать в современном объекте? Объекты обычно делятся по сферам применения этих технологий на жилую и коммерческую недвижимость. В промышленности практически никогда не применяется. Даже если строится современная фабрика, где производят какое-то инженерное оборудование – у нас были такие кейсы – то системы автоматики в основном ставятся в офисной части объекта.

Жилье на сегодняшний день наиболее популярная сфера применения. Что можно сделать в квартире или в загородном доме? В первую очередь большинство клиентов заказывает управление освещением для удобства. Ты не должен думать, где у тебя свет включится, где выключится. В большинстве случаев это делается автоматически. С помощью различных датчиков, сенсоров, выключателей можно настроить так, что ты заходишь в светлое время в помещение, свет не включится. Как станет чуть темнее заданного уровня освещенности, свет включается. Выключится он, когда ты выйдешь из помещения, через заданный интервал времени. Это один из сценариев. Популярно подсветка вокруг зданий на придомовой территории – стало темнее заданного порога, свет автоматически включился, выключится либо утром, либо по таймеру. Сценариев можно сделать сколько угодно. Но свет – тема №1.

Второе, что люди применяют чаще всего – это контроль за климатическими системами. В загородном доме или в квартире можно управлять водяным и электрическим отоплением (теплый пол, водонагреватель, полотенцесушитель – то есть отопительные электроприборы), а также кондиционерами. Все это увязывается в единую систему управления. Не надо каждый раз искать пульт от кондиционера, чтобы поправить температуру на несколько градусов. В большинстве случаев ты говоришь, что хочешь комфортную температуру, например, в гостиной 20 градусов.

ПАВЕЛ: Если я правильно понимаю, то, о чем вы говорите, сделано не в последний год. Это то, что так или иначе реализовывалось последние 10 лет.

АНДРЕЙ: Да.

ПАВЕЛ: Произошло ли что-нибудь в последние год-два, что сильно изменило, добавило, сделало возможным нечто, что было невозможно раньше?

АНДРЕЙ: Я бы не сказал, что совершилась технологическая революция на рынке. Нет, такого не могу сказать.

ПАВЕЛ: Я невольно наблюдаю за тем, что сейчас происходит в IT-среде – использование искусственного интеллекта, голосовых помощников и пр. Есть ли интеграция IT-новинок в инженерные системы?

АНДРЕЙ: Да, голосовое управление – это фишка, которая несколько лет назад была экзотикой, когда именно распознавалось, что человек говорит, а не записанная MP3 фраза, которую надо было с точностью воспроизводить, а уже система сравнивала – похоже ты сказал или нет.

Сегодня даже Яндекс выпустил Яндекс-станцию, на которой можно делать похожие вещи, но будет ли это пользоваться спросом? Я думаю, что это, скорее, единичные применения, потому что в большинстве случаев все делается по минимуму. Слишком навороченные системы применяются крайне редко.

ПАВЕЛ: Что мешает?

АНДРЕЙ: Нет большого спроса.

ПАВЕЛ: Это неудобно? Вы говорите, что все-таки на первом месте комфорт, на втором сбережение.

АНДРЕЙ: Я так скажу – поставьте себя на место владельца умного коттеджа. Вы весь день работали, чертовски устали, у вас куча проблем, вы приехали домой, и еще надо разговаривать с умным домом. Это прикольно - показать гостям 1-2 сценария, но обычно хочется прийти домой, и чтобы все, что тебя окружает, тебе подыгрывало, чтобы ты себя чувствовал более комфортно и смог расслабиться.

ПАВЕЛ: То есть это, условно говоря, голосовое управление не внесено в наши привычки и понятные сценарии использования того, что нас окружает.

АНДРЕЙ: Конечно, если человек на работе не выкладывается, ему вечером надо еще с кем-то поболтать – то пожалуйста! - есть голосовые помощники.

ПАВЕЛ: Есть ли еще какие-то вещи, которые сейчас начинают интегрироваться в инженерные системы дома или здания? Вы говорили про коммерческие объекты, условно говоря, офисы. Есть ли что-то, что может помочь автоматизации офиса?

АНДРЕЙ: Да, если заказчик хочет свой объект сертифицировать по зелёным стандартам. Есть мировые адаптированные стандарты – это LEED, BREEAM и более редкий немецкий DGNB. Это некие толстые книжки, в которых прописано, как твои инженерные системы должны быть запроектированы и должны работать, чтобы потом ты мог пройти сертификацию на тот или иной уровень экологичности, «зелености».

ПАВЕЛ: Зачем это нужно в России?

АНДРЕЙ: В России в основном это нужно для повышения престижа объекта. На западе ты можешь получить какие-то преференции, связанные с налоговыми вычетами и т.д. У нас, по сути дела, это деньги, выкинутые на собственный пиар. В основном это делают иностранные компании, у которых это стандарт де факто. То есть если это западная скандинавская компания, у которой принято так строить объекты, она также будет делать и в России.

У меня был опыт, я разговаривал как раз с ведущим менеджером такого объекта и спросил, зачем ему лично это нужно. Он говорит: «У меня будет лишняя звезда на погоне, когда я это сделаю. Никаких дополнительных преференций не будет. Но там четко прописано, что все инженерные системы в твоем объекте должны быть автоматизированы, иначе ты не получишь энергосбережение в нужной степени».

Вот для чего это нужно в офисах. Конечно, в первую очередь там идёт ставка на энергосбережение.

ПАВЕЛ: Раз мы уже используем термин «умный дом», давайте мы его и покрутим. Появились ли сейчас какие-то новые материалы и новые технологии, которые позволяют делать умные дома более эффективно? Помню, какое-то время назад на одной выставке ребята показывали, по их словам, очень эффективные стекла, которые позволяли сильно экономить электроэнергию. Они что-то накапливали, что-то не выпускали – я не помню технологию. Или мы все-таки говорим сегодня именно про автоматизацию?

АНДРЕЙ: Нет, это тоже можно сюда. Есть производители окон, которые в нужное время могут проветривать посещение, приоткрывая фрамуги на приводах. Такое тоже бывает. Но в реальной жизни сегодня на первом месте управление освещением, причем традиционное, без особых изысков. Это, максимум, применение различных датчиков. На втором месте управление климатом, контроль за комфортным состоянием, создание микроклимата в помещении, пока ты там находишься, и экономия энергии, например, за счет понижения температуры, когда тебя нет дома или в ночное время. Это больше всего пользуется спросом.

Да, некие фишки могут появляться. Причем не то, чтобы технологический прогресс настиг отрасль за последние годы, но просто появилась градация производителей этих систем от самых простеньких дешевых до навороченных дорогих брендовых. Раньше был некий микс, было тяжело выбирать, потому что они не были структурированы.

Сегодня российские компании начали предлагать самые примитивные дешевые D.I.Y.-системы (от англ. Do It Yourself - «сделай это сам»). То есть специальный инсталлятор не нужен, чтобы их собрать.

ПАВЕЛ: Человек может просто купить коробку, развернуть ее дома, и управлять.

АНДРЕЙ: Да, трезвый человек с двумя правильными руками, скорее всего, подключит и она будет работать. Но она делает минимум функционала при минимуме надёжности. Но, в принципе, она на это и рассчитана, как игрушка для взрослых, скажем так.

Потом идут беспроводные системы автоматизации на различных протоколах. Опять же нужно обращать внимание на протокол, то есть язык разговора железок между собой. Самым прогрессивным на сегодняшний момент, с моей точки зрения, является протокол KNX – это международный стандарт. Больше 400 производителей по всему миру изготавливают системы, которые совместимы и могут работать вместе, если имеют лейбл KNX. Это кондиционеры, котлы, различные другие инженерные системы, включая всю автоматику от многих брендов.

Ты, как владелец здания или квартиры, можешь выбирать – это мне нравится по дизайну, здесь я хочу сэкономить по цене, это выбираю за немецкое качество и надежность и т.д. Плюс как раз в том, что выигрывает конечный заказчик. Да, это вещь недешевая, но все зависит от типа объекта и пожелания заказчика.

ПАВЕЛ: Я так понимаю, есть возможность не привязываться к одному производителю - есть сообщество проектировщиков и интеграторов, которые помогут это сделать, наверное?

АНДРЕЙ: Проектировщики - в основном электрики, продвинутые электрики делают автоматику. Люди, которые ленятся выбирать из разных производителей, делают так – работаем на одном производителе, электрика его, давай у него и автоматику посмотрим. Так бывает чаще всего.

Архитекторы более выборочны в своих решениях. Они смотрят на дизайн, на функционал, и уже потом пытаются это скрестить вместе с тем, что было заложено проектировщиками.

То есть в процессе автоматизации задействованы несколько участников. В офисах это в основном архитекторы и проектировщики, - те, кто принимают решение. В частных объектах (квартира, коттедж) это может быть дизайнер интерьера, который что-то рекомендует. Потом появляется инсталлятор, он же системный интегратор – это компания, которая поставит оборудование на проект, если надо, она же его и запроектирует, запрограммирует, сделает пуско-наладку – то есть реализует полностью под ключ.

ПАВЕЛ: Кто обычно является инициатором? Кто говорит: «Я хочу»? По-разному бывает – например, в других сферах «Я хочу» может сказать интегратор, который будет лоббировать те или иные решения. Здесь от кого исходит инициатива?

АНДРЕЙ: От заказчика. Он должен иметь деньги - это во-первых. Без денег ничего не получится. Во-вторых, он должен знать что-то про это, чтобы хотеть.

ПАВЕЛ: Минимально разобраться?

АНДРЕЙ: Да. Но чтобы разобраться, было бы неплохо, минимум, посетить выставку, за пару дней посмотреть, пощупать, поговорить с людьми, и уже сложить какое-то для себя мнение, что в твоем объекте должно быть, чтобы ты через год не пожалел о содеянном.

ПАВЕЛ: Кстати, сколько обычно объект реализуется? Например, автоматизация офиса или коттеджа? Это все происходит вместе со строительством?

АНДРЕЙ: Автоматика закладывается в самом начале в проект. Когда ты проектируешь основные инженерные системы, ты уже должен подумать об автоматике, но она монтируется и настраивается в самом конце. Поэтому по сути автоматчики уходят с объекта самыми последними.

ПАВЕЛ: Или не уходят, я так понимаю?

АНДРЕЙ: Да, может быть, остаются жить где-то в подвале – все бывает по-разному. Я делал сам в квартире у себя ремонт – на 50 квадратных метров у меня ушло 4 месяца. Но это был капитальный ремонт с полной заменой всех инженерных систем.

ПАВЕЛ: Что было там реализовано, если не секрет?

АНДРЕЙ: У меня был выбор – я мог бы сделать все, что угодно. Я себе сделал атематическое управление освещением в квартире, причем оно сделано с помощью датчиков присутствия следующим образом.

Датчик присутствия реагирует на наши движения, и нельзя было сделать так, чтобы ты ночью в кровати повернулся с одного бока на другой, а у тебя включается свет. Поэтому датчики были настроены на полуавтоматический режим. Это значит, что когда ты входишь в спальню, например, то должен рукой включить свет через выключатель, а выключится он сам через 1-5 минут (как настроишь систему) после того, как ты уйдешь.

То есть управление светом – это раз, причем плавное управление - диммирование. Это фишка, которая добавляет дополнительный комфорт. Предположим, ты сидишь на кухне, пьешь чай, и начинает темнеть. Особенно в зимнее время темнеет быстро. Когда освещенность на поверхности твоего стола станет ниже, чем ты приказал датчику, он тебе потихонечку начинает разжигать светильники, поддерживая нужную освещенность. Стало совсем темно – он разжег на 100%. Ты ушел – через заданный интервал времени датчик плавно, не резко выключит свет.

Кстати, про прорыв. Есть очень интересное явление, которое получило популярность всего 1,5-2 года назад. Если отмотать историю на 10 лет назад, вспоминаются тренды, которые, как говорят американцы говорят, были base word, то есть с названиями, которые ударяют по ушам: энергоэффективные здания, здания с нулевым потреблением энергии, активные и пассивные здания, зеленые – море терминов! И каждый имел вокруг себя какой-то ажиотаж.

То, что пролетело немножко незамеченным, но представляет очень большой интерес, - это явление, которое в английском языке называется Human Centric Lighting (HCL). Это светильники, которые подыгрывают самочувствию человека, который длительное время под ними находится, например, в офисе. В квартирах это применяется реже. Мы сидим на работе в среднем 8 часов под искусственным освещением – что поставили, под тем и сидим.

Идеальный свет для человека – это солнечный свет той местности, где он живет. Но мы все время находимся в бетонных коробках. Дело в том, что биоритмы человека зависят от того, как тело получает солнечный свет. Если мы все время проводим в замкнутом пространстве, мы не очень хорошо себя чувствуем.

Идея HCL была такая – чтобы светильники повторяли ход солнца в заданной местности и меняли бы автоматически и яркость, и цветовую температуру. С утра солнышко теплое, в зените оно холодное белое, к 6 часам вечера снова становится теплым. Под такими светильниками люди лучше себя чувствуют, они больше успевают сделать по работе, у них возрастает КПД их труда, плюс после этого они имеют более хороший сон.

Это абсолютно не фантастика! В 2002 году биологи обнаружили в глазу человека третий тип рецепторов – ганглионарные клетки, которые реагируют на цвет света. В зависимости от того, холодный белый он или теплый желтый, тело вырабатывает либо мелатонин (гормон усталости), либо кортизон (гормон стресса). Правильно балансируя выработку этих гормонов, мы можем регулировать свои биоритмы. Причем здесь инертности нет никакой, то есть при замене освещения с теплого на холодный ты моментально чувствуешь, что что-то вокруг тебя поменялось. Эта штука реально работает. Я сам сижу под таким светом уже 2 года, и знаю, что на обычный свет я уже не вернусь.

Это одна из современных новинок, но только для офисов.

ПАВЕЛ: Почему нельзя это использовать дома?

АНДРЕЙ: Не имеет смысла, потому что она раза в 2-2,5 дороже, чем обычные хорошие светильники, а дома ты бываешь совсем чуть-чуть.

ПАВЕЛ: Но, с другой стороны, пришел домой, уже вечер, свет везде горит. Интересно!

АНДРЕЙ: У себя в своей квартире я применил теплые светильники 3000 Кельвинов, потому что холодное освещение дома не имеет смысла. Хочется прийти после работы и расслабиться, а у тебя холодный свет.

ПАВЕЛ: Есть ли еще какие-нибудь исследования, связанные с влиянием различных историй на организм человека? Мне кажется, что то, что вы рассказываете, очень любопытно.

АНДРЕЙ: Я выделяю 2 вещи:

1. Свет – про что я только что рассказал;

2. Климат.

Почему нельзя без хорошего климата? Причем климат – это не просто кондиционеры поставить. Нужен приток свежего воздуха. В конце 70-х годов в Швеции ныне покойный ученый Оле Фангер проводил исследования. Тогда компьютеров еще не было. Он набрал девушек-машинисток и дал им задание – напечатать определенное количество текста за определенное время. Сначала их посадили в комнату, где не было вентиляции вообще. Они работали некоторое время, и дальше смотрели, сколько успели страниц напечатать. Потом после отдыха тех же самых людей с тем же самым заданием посадили в комнату с хорошей вентиляцией. Проводя такие операции несколько раз, Оле выяснил, что хороший микроклимат, то есть подача свежего воздуха, другими словами, кислорода в мозг, дает прирост производительности труда 20-25%.

Это тоже очень важно. Человек может прожить без еды месяц, без воды дня три. Сколько мы можем прожить без воздуха? Хороший воздух для жизнедеятельности человека очень важен. Поэтому вентиляции нужно уделять очень много внимания. Всегда нужно учитывать, как будет поступать свежий воздух и удаляться использованный.

Свет и климат – это две вещи, которые очень важны для комфорта.

ПАВЕЛ: Они связанны с жизненными показателями.

АНДРЕЙ: А как еще? Мы проводим на работе около 8 часов, и мы спим ночью. Это как хороший матрас – нельзя спать на плохом матрасе. Ты будешь плохо себя чувствовать на следующий день. Нельзя сидеть в офисе при плохом климате и плохом свете. Это стоит денег, и делая это, ты должен помнить про энергоэффективность, иначе одно будет бороться против другого.

То есть инженерные системы должны работать как единое целое, не противопоставляя радиаторы отопления системам кондиционирования и т.д. Но это уже инженерные фишки, которые профессионалы в проекте должны учитывать.

ПАВЕЛ: К нам не так давно приходил человек из Сколково, который занимается курированием большого количества компаний и стартапов, которые связаны с энергоэффективностью, с проектированием правильных умных домов. Работаете ли вы со Сколково, есть ли какие-то пересечения с государственными структурами, которые вроде бы тоже думают про то, что нужно поднимать эффективность за счет использования правильных инженерных систем, экономить на тепловыделении и электрике, строить пассивные дома и пр.

АНДРЕЙ: Пассивные дома – это реальная история. Но опять же это немецкий опыт, и все, что у нас внедряется, - как раз немецкий институт пассивных зданий.

ПАВЕЛ: Как с этой связкой – есть отдельные профессиональные ассоциации и есть государство, которое тоже что-то в этом смысле хочет?

АНДРЕЙ: Государству ничего не нужно, если говорить по-честному. Основные потребители этих решений – это коммерческие заказчики: офисы, склады и промышленные объекты, гостиницы, многофункциональные комплексы и большие инфраструктурные объекты типа аэропортов, железнодорожных вокзалов, где идет большое потребление энергии.

Там применять энергосбережение выгодно и нужно. В большинстве случаев у каждого такого проекта есть один заказчик, который платит за это деньги, и он заинтересован в том, чтобы энергия экономилась.

Говоря про Сколково – это отличное место, где действительно внедряются энергоэффективные технологии. Через мои руки прошло несколько объектов в Сколково. Но это все разные компании, которые там покупают или арендуют землю, строят объекты и обязаны выполнять требование по энергоэффективности. Поэтому Сколково, по сути дела, это конгломерат отличных заказчиков, которые платят за системы автоматизации. Еще много проектов находится в разработке сегодня.