ИГОРЬ: Меня зовут Игорь Новиков. Я технический директор компании Сонорусс, официального представителя компании L-Acoustics в России.

ПАВЕЛ: Что есть интересного сейчас в сфере звука?

ИГОРЬ: На сегодняшних день одна из основных тем, которая муссируется в мире – это иммерсионный звук.

ПАВЕЛ: Что это такое по-простому?

ИГОРЬ: Это объемно-пространственное звучание, которое по восприятию очень похоже на модные сейчас изображения 3D, но только в звуке. На самом деле сегодня эта революционная тема в мире начинает быть востребована очень серьезно. Других новых революционных разработок на сегодняшний день в звуке практически нет.

Одной из первых этим занялась компания L-Acoustics. Ее генеральный директор Кристиан Хейл в свое время совершил революцию в 1992 году. Под его руководством разработана революционная на сегодняшний день система L-ISA. Штаб-квартира подразделения L-Acoustics, где идут основные разработки этой системы, находится в Лондоне.

Что дает L-ISA? Что в ней такого удивительного? Часто задается вопрос: «Это как Surround, или как кино 5.1 или 7.1?» Нет, это не то - близко по определенной идеологии, но принципиально другое. То, что мы видим в кинотеатре, - это готовый записанный контент. L-ISA, - это система с использованием и готового контента, и живого исполнителя в театральных постановках, в мюзиклах – практически где угодно.

Сегодня в мире уже есть несколько фиксированных инсталляций с этой системой. Одна из систем стоит у нас в Москве. Она одна из первых в мире, но стоит в частном клубе, куда, к сожалению, нет доступа.

ПАВЕЛ: Еще раз по-простому. Насколько я помню, каждый производитель акустики обязательно говорит, что он изобрел что-нибудь радикально новое, революционное. Это правда что-то новое, нежели у нас есть на рынке?

ИГОРЬ: Да, это новое. Объемное звучание создает, я бы сказал, несколько непростые ассоциации в голове, вы не всегда даже понимаете – где я? Можно создать совершенно бесподобное звучание, которое дает ощущение, что вы играете в оркестре – например, сами пилите на скрипке! Это настолько мощно действует на психику человека и дает потрясающие ощущения!

На сегодняшний день это единственная система в мире, которая может создать в театральной постановке, в мюзикле пространственное звучание на 95% зрительских мест.

ПАВЕЛ: Даже при большом количестве людей в зале?

ИГОРЬ: Да, и в этом ее самый интерес, потому что в любом зале, о котором говорят: «У нас стереофоническое звучание», только процентов 20 зрителей в основной зоне слышат стерео. Все остальные этого не ощущают никак. Создать там хорошее, полноценное, глубокое стерео практически нереально. А с этой системой можно создать стерео фактически для всего зрительного зала.

ПАВЕЛ: В чем секрет? В чем фишка? За счет чего изменения?

ИГОРЬ: В мозгах. Это цифровые компьютерные технологии – ничего там хитрого особо нет.

ПАВЕЛ: Чуть-чуть вскройте содержимое – как это работает?

ИГОРЬ: Отлично!

ПАВЕЛ: Конкретнее?

ИГОРЬ: Это система, обрабатывающая звук и управляемая с компьютера звукорежиссером-технарем, который умеет это делать.

ПАВЕЛ: Нет, секундочку. У меня есть зрительный зал. Все равно звуковые волны летят в этот зрительный зал – что там нового? За счет чего возникает стереоэффект?

ИГОРЬ: Это не стереоэффект. Стереоэффект можно создать с помощью этой системы, но она более глубокая, чем стерео. Она дает возможность локализации артиста на сцене в полном объеме. Где бы он не находился – справа, слева, в середине – звук идет оттуда. Мы можем трансформировать переход в любую точку, и локализовать его в виде звука.

ПАВЕЛ: Сколько же колонок нужно поставить, чтобы этого добиться?

ИГОРЬ: Не меньше 5, но желательно 7 систем – не колонок, а акустических систем. Пять – это минимум, на котором можно этот эффект реализовать. L-ISA дает возможность приблизить говорящего, поющего, играющего – какого угодно исполнителя к зрителю максимально близко. Это еще один важный эффект – приближение. У зрителя нет ощущения, что где-то там, далеко что-то происходит, и он не очень хорошо это понимает. Это и есть локализация и объёмность. Система дает эту возможность.

Сегодня в мире есть несколько концертных шоу, которые используют эту систему. Если все сложится удачно – не все прогнозируется в этой жизни – мы эту систему реализуем в Московском театре мюзикла, и это можно будет вживую послушать в живом исполнении.

ПАВЕЛ: Требуется ли какая-то подготовка помещения?

ИГОРЬ: Подготовка помещения – это отдельная тема, которая к системе не относится. Система – она сама по себе: колеса сами по себе, машина сама по себе.

ПАВЕЛ: Поясню. Некий другой уважаемый производитель в какой-то момент предлагал систему, которая позволяет довольно сильно выправить акустику помещения.

ИГОРЬ: Да, есть такие производители и есть такие системы.

ПАВЕЛ: Я к тому – есть ли здесь требования к акустике помещения и насколько они высоки?

ИГОРЬ: Требования всегда высоки. Те системы, о которых вы говорите, существуют в мире – у разработчиков нет проблем. Но там есть один момент, о котором мало кто упоминает. Изменить акустику в сторону увеличения времени реверберации реально, а в сторону уменьшения – нет.

ПАВЕЛ: Есть один уважаемый производитель, который обещает это.

ИГОРЬ: Нет, такой техники еще пока не существует. Это можно осуществить только трансформацией архитектурной акустики зала. Это очень дорогое мероприятие, очень непростое. На сегодняшний день в нашей стране этого практически ни у кого нет.

Те электронные способы, которые дают эту возможность, позволяют увеличить время реверберации в зале, но никак не уменьшить. Поэтому зал все равно должен быть архитектурно обработан, чтобы уменьшить естественное время реверберации именно в архитектуре зала. Это самая большая проблема в нашей стране на сегодняшний день.

ПАВЕЛ: Когда мы говорим про иммерсионный звук – это все-таки инсталляции или это могут быть еще какие-то, например, туровые истории?

ИГОРЬ: И то, и другое. Это и фиксированные инсталляции, и туровые дела. сегодня уже существуют гастрольные команды, которые используют эту систему в турах.

ПАВЕЛ: В России?

ИГОРЬ: Нет.

ПАВЕЛ: Просто когда я прихожу на концерт, мне всегда хочется плакать от уровня звука.

ИГОРЬ: А я не хожу, потому что я больше, чем плачу. Я начинаю болеть, плохо себя чувствовать, меня тоска берет – прямо девочек по вызову надо вызывать сразу. Отвратительно! К сожалению, уже много лет в нашей стране почему-то этому совсем не придают значения. Уже 10 лет, как все факультеты, связанные с архитектурной акустикой, закрыты в нашей стране.

ПАВЕЛ: Они, может, и открыты, но непонятно, что они там делают.

ИГОРЬ: Ничего не делают. Вот беда!

ПАВЕЛ: Хорошо. А звукорежиссеру, который будет на этом работать, нужно как-то специально обучаться, чтобы понимать? Это какая-то другая идеология?

ИГОРЬ: Обязательно. Это другая идеология. Есть обязательный тренинг, очень непростой и достаточно объемный по информации.

ПАВЕЛ: Кучу всего надо знать и уметь для того, чтобы получить эффект, который якобы превосходит все возможные ожидания?

ИГОРЬ: Да. Обязательно учиться. Сейчас такие технологии, что всему надо учиться – даже обычному стандартному звучанию. Все современные цифровые технологии подразумевают обязательный тренинг.

ПАВЕЛ: В акустических системах, которые используются для построения такого эффекта, есть что-то новое?

ИГОРЬ: Нет.

ПАВЕЛ: Условно говоря, мне интересно, за счет чего эффект? За счет обработки?

ИГОРЬ: Да, за счет компьютерного моделирования, плюс качество оборудования, конечно, имеет значение. Это абсолютная точка отсчета.

ПАВЕЛ: Но все-таки ключевая вещь – это именно моделирование?

ИГОРЬ: Да, это мозги, которые в состоянии это все реализовать. Это уникальная вещь. В одном из великолепных тематических парков в Нанте во Франции в потрясающем вращающемся зрительном зале предусмотрено пространственное и видео изображение, и звуковое сопровождение – просто крыша едет, эффект умопомрачительный!

ПАВЕЛ: Дорого?

ИГОРЬ: Дорого. Относительно. Относительно чего дорого? Что такое дорого? Ведь вопрос в чем – не дорого, а мы мало зарабатываем. Все, в принципе, не дорого, и все, в принципе, в абсолютно нормальных решениях. Я не вижу проблем в плане дорого. Строительство в десятки и сотни раз дороже.

ПАВЕЛ: Насколько система применима в простых инсталляциях, когда у меня, например, есть просто конференц-зал или комната для совещаний?

ИГОРЬ: Там смысла нет в этой системе. Зачем? Это коммерчески не оправдано.

ПАВЕЛ: То есть это оправдано там, где мы хотим какой-то дополнительный вау-эффект создать?

ИГОРЬ: Да не в этом дело. Вау можно и в конференц-зале получить, только смысла нет. Там задача другая – нужна высококачественная разборчивость, четкость и все прочее. А здесь мы создаем именно локализацию актеров на сцене и объемное звучание, которое, по словам моего товарища, «обволакивает».

ПАВЕЛ: Сейчас в России создаются проекты. Может быть, мы их услышим в следующем году.

ИГОРЬ: Может быть, и в этом! Как пойдет. Все ведь на самом деле упирается в деньги. Специалисты у нас есть, мы сертифицированы этой системой и полностью имеем право ее инсталлировать, моделировать, обучать, настраивать - весь полный комплекс на самом деле. Мы уже готовы к этому. Поэтому милости просим – это все реально сегодня.

ПАВЕЛ: Показывали ли вы систему кому-нибудь из других игроков на рынке? Условно говоря, участвовали в каком-нибудь шоу прокатчиков, еще где-нибудь?

ИГОРЬ: Нет, мы не участвовали.

ПАВЕЛ: Мне интересно, что говорят коллеги по цеху. Слушали ли они?

ИГОРЬ: Коллеги по цеху что-то слушали. В прошлом году мы показывали на выставке очень небольшой вариант. К сожалению, система как-то не произвела впечатления. Знаете, в чем дело? Не готовы были люди.

ПАВЕЛ: Что значит не готовы?

ИГОРЬ: Не готовы понять – зачем и для чего все это нужно. Много эффекта произвела традиционная выставка во Франкфурте, где компания L-Acoustics показывала систему в демо-комнате. Народу было очень много, люди записывались, и после этого начался интерес к системе.

ПАВЕЛ: Там распробовали?

ИГОРЬ: Да, почувствовали на вкус. Хотя на сегодняшний день, будем откровенно говорить, не только L-Acoustics обладает этой технологией. Это не честно будет. Эти технологии есть и у других компаний, но как показывает практика, они еще немножко сыроваты относительно L-Acoustics.

L-Acoustics уже завоевала первенство в этом вопросе – и в концертных шоу, и фиксированных инсталляциях. Поэтому, может быть, сейчас будет более серьезный интерес. Мы на выставках будем показывать эту систему обязательно. Может быть, реклама на прошлой выставке у нас была слабовата, не знаю причины. Но те, кто посетил, вышли оттуда со съехавшей крышей.

ПАВЕЛ: Вы про Франкфурт?

ИГОРЬ: Нет, про Москву в прошлом году в сентябре. Во Франкфурте свои тенденции – там много людей, которые по-настоящему этим интересуются. Было немало и наших соотечественников, но почему-то у нас это немножко скукожено, что ли, не знаю. Люди недопонимают некоторых позиций.

На самом деле это звук будущего. Лет через пять это будет востребовано в полном объеме.

ПАВЕЛ: Что еще появилось в плане звуковых решений? Есть что-то ещё интересное, или все-таки все инновационное сейчас вокруг некого компьютерного моделирования?

ИГОРЬ: В основном да. В электроакустике на протяжении уже приличного количества времени нет никаких инноваций. Там идет борьба у производителей в других аспектах, которые в нашей стране тоже немного недопонимаются. Это борьба за уровень звукового давления, то есть за КПД систем; за уменьшенный вес и как можно низкое потребление электроэнергии из сети. Это основные тенденции у производителей.

Ничего инновационного и умопомрачительного нет. Есть традиционные решения, которые определенным образом тюнингуются, подстраиваются, подправляются, но идеологий новых нет. С тех пор, как в 1992 году L-Acoustics сделал прорыв на рынке звукового оборудования, ничего хитрого и уникального не появилось. Те патенты, которые L-Acoustics имеет (6 штук), на сегодняшний день основные, которые существуют на рынке. Разными способами фирмы реализуют звук, умных людей немало, но с 1992 ничего кардинально нового не появилось.

Другое дело - управление и настройка. L-Acoustics очень серьезно над этим работает: упростить систему настройки, уменьшить время и улучшить качество настройки оборудования. В этом идет инновация, если можно так сказать, точнее, развитие.

Но система – это все-таки инновация, это новое. Были похожие вещи много лет назад, например, у англичан. Все управлялось только вручную человеком, который находился рядом – непростая вещь! Я ее пробовал на мюзикле «Иствикские ведьмы». Да, эффект был, но система L-ISA многократно интересней, да и технологии уже лучше. Прошло уже больше 10 лет, а развитие техники совершенно бешенное в наше время, особенно в обработке звука.

Если у нас что-то получится с театром мюзикла, это будет конечно очень любопытный прорыв. Причем для всех – не только для специалистов, которые ходят везде, смотрят, щупают, слушают, но и для потребителей – для людей, которые сидят в зале. Думаю, мощное впечатление, которое они получат - основной интерес этой системы.

ПАВЕЛ: Да, если это будет новый пользовательский опыт, experience, это будет очень любопытно.

L-Acoustics – это частная компания?

ИГОРЬ: Да.

ПАВЕЛ: Я так понимаю, очень немного частных звуковых компаний осталось - авторских – тех, за которыми стоит конкретный персонаж?

ИГОРЬ: Как раз прилично. Знаете, везде стоят персонажи, например, Джон Мейер (Meyer Sound). Кристиан Хейл (L-Acoustics) – тоже персона, и совсем немаленькая. Если вспомнить, что он еще физик-ядерщик, профессор физико-математических наук, член-корреспондент Французской академии наук, то достаточно любопытно вообще, как такой человек попал в это дело. Сама история любопытна - это не просто человек решил победить весь мир. Нет! Это любовь к искусству, к музыке - интерес высокого уровня и человек более чем интересный - очень любопытный человек, который придумывает уникальные вещи. У него умопомрачительная команда рядом, которая его поддерживает. Как Стив Джобс – все то же самое: его идея имеет бесконечно длинную историю, и, видимо, еще и будет иметь, он собрал команду, которая это двигает. Здесь та же самая история.

ПАВЕЛ: Расскажите про какой-нибудь интересный проект, который вы реализовывали.

ИГОРЬ: Это частный клуб Орион на Мичуринском проспекте.

ПАВЕЛ: Что в нем такого интересного?

ИГОРЬ: Хозяева этого заведения услышали нас в плане архитектурной акустики и сделали так, как мы им рассчитали. Наверное, за последние пять лет у меня зал на пятерку. В моем понимании это высшая оценка. Многие залы хорошие, всем нравятся – но это четвёрка, а Орион – пятерка. Посмотрим, что будет сейчас с Зарядьем, который уже открыли. Мы сделали там систему для речевых приложений (для президента и пр.). Там был оркестр, который работал без электроакустики, только с архитектурной акустикой зала. Сейчас мы начнем его настраивать уже с электроакустикой. Это по пафосу. А по качеству Орион лучше всех.

Еще один очень хороший зал, в котором мы тоже делали архитектурную акустику во времена, когда господин Собянин был губернатором Тюменской области, это Тюменский большой драматический театр имени Пушкина. Там тоже сделана очень грамотная архитектурная акустика и зал неплохо звучит. В зале Югра-классик тоже реализована нами неплохая, весьма приличная архитектурная акустика на плотную, настоящую четверку.

ПАВЕЛ: Сами проектируете?

ИГОРЬ: Что-то делаем сами, что-то наши партнеры – архитектурные акустики, с которыми мы работаем в содружестве.

ПАВЕЛ: Это российские компании?

ИГОРЬ: Только.

ПАВЕЛ: Есть ли в вашей сфере такой опыт, что приглашаются международники?

ИГОРЬ: У нас в компании – нет, в нашей стране – да. Мариинку делал господин Тойота, Зарядье делал господин Тойота. У нас есть к нему вопросы, но он мировой бренд, а мы кто? Звать нас никак, и мы никто. Посмотрев его залы, вопросов немало. Подобный зал, который реализован в Зарядье, - это зал Парижской филармонии. Но Тойота там принимал участие как консультант, архитектурный акустик был другой. Тот зал мне понравился больше.

Посмотрим, что у нас получится в Зарядье. Не будем определять это разговорами. Мы скоро туда зайдем и посмотрим, что у нас получится, но к тому, что мы уже посмотрели, вопросы есть.

ПАВЕЛ: Я вам везде желаю удач. В этом году что можно будет еще услышать и посмотреть? Чуть-чуть вскройте завесу тайны.

ИГОРЬ: У нас существует новый продукт - это любопытная система SYVA. В ней нет безумных инноваций, а просто реализованы 4 патента L-Acoustics, что дает очень интересный эффект в плане того, к чему мы все стремимся: низкое потребление энергии, максимальная отдача и максимальное качество звучания. SYVA – очень интересная система, которая сегодня очень востребована у потребителей. Она небольшая по габаритам и решает очень много любопытных задач.

ПАВЕЛ: Что еще?

ИГОРЬ: Я уже затронул эту тему – это как раз система, упрощающая настройку звуковых систем – аудиопроцессор P1. Он дает возможность нам и прокатным компаниям сэкономить время в настройке оборудования и получать максимальное качество настройки за минимальное время.

ПАВЕЛ: За счет чего?

ИГОРЬ: за счет всяких интересных решений, именно современных цифровых, которые позволяют ускорить этот процесс. На более-менее небольшой зал мы с коллегами тратим от 20 до 30 часов непрерывной работы, чтобы его настроить и сделать похожим на стандарт, который L-Acoustics вкладывает в свои изделия. Это достаточно приличное время, согласитесь? Не везде есть возможность дать нам 2-3 суток на работу.

ПАВЕЛ: Да, иногда просто дедлайн.

ИГОРЬ: Да, дедлайн у нас в стране всегда. Это не ново – ночные работы и пр. Но у L-Acoustics есть стандарт, которому стремимся соответствовать. Это важно. Например, в Зарядье зал большой, сложный – минимум 3 суток мы будем там работать. С прибором P1 мы сэкономим 40-50% времени. Это очень удобно.

ПАВЕЛ: Зачастую это просто необходимо.

ИГОРЬ: Да. А для проката тем более – у них время всегда ограничено, им и 2-3 суток не дают. Из-за этого разговор всегда идет: почему у западных артистов, которые к нам приезжают, звучит классно, а у нас все не так. Все у нас так – нам время не дают для работы. А там есть райдер, который либо выполняется - и мы работаем, либо не выполняется - и мы уезжаем. Там жестко все.

К сожалению, мы часто слышим: «У вас есть полчаса – настройте нам звук». Это несерьезно. Это беда – очень большая беда – что нам не дают реализовать полностью то, что мы можем реализовать.

ПАВЕЛ: Ладно, не будем о грустном.

ИГОРЬ: Это не грустное, это – жизнь.

ПАВЕЛ: Может быть, это не самая лучшая сторона нашей жизни.

ИГОРЬ: К сожалению, да. Это непонимание. Об этом надо рассказывать. Послушать систему – да, это впечатлительно. Люди не всегда даже сразу соображают, что это. Крыша едет: «Что вы такое сделали, что крыша съехала?» Мы пытаемся про это рассказать. Это довольно интересные беседы, бывают очень интересные вопросы. В этом есть определенный кайф. Когда ты это знаешь и можешь людям объяснить, возникает хорошее высокое чувство советского человека – чувство глубокого удовлетворения.