АНАСТАСИЯ: Меня зовут Анастасия Каспарян, я руководитель архитектурной студии «Золотые головы». Мы занимаемся проектированием общественных и частных интерьеров. Последние 3 года нашим приоритетом является проектирование в сегменте HORECA . Мы активно занимаемся проектированием гостиниц и ресторанов разного уровня. Как раз там мы пытаемся внедрять все наши новые концепции в жизнь для того, чтобы людям было комфортнее, чтобы бизнес работал.

В рамках нашей встречи сегодня мы поговорим о том, как правильно внедрить разного рода инженерные системы, мультимедиа и умный дом в интерьер, как правильно построить коммуникацию с заказчиком и субподрядчиком, какие вопросы задавать друг другу, чтобы результат в итоге всех удовлетворил.

ПАВЕЛ: Я правильно понимаю, что вы заходите на объект довольно рано, с вас все начинается? Именно с вами заказчики начинают обсуждать первоначальную идею?

АНАСТАСИЯ: Совершенно верно. Представьте, есть человек, у которого есть определенная задача. Если мы говорим про частный интерьер, то, понятно, задача всегда – это качественное и комфортное жилье. Если мы говорим про общественный интерьер, то задача – это хорошее функционально работающее пространство, которое приносит доход.

Соответственно видя эти задачи, мы разрабатываем концепцию для того или иного интерьера. Концепция включает в себя не только красоту, не только то, как должен выглядеть интерьер, но и то, как он эксплуатируется, как он функционирует и какие задачи заказчика он решает прежде всего. Именно эти ключевые задачи лежат в основе разработки концепции всего проекта.

ПАВЕЛ: Поясните, пожалуйста – для того, чтобы сделать концепцию всего, вы должны быть специалистом во всем. Это возможно? Насколько вы хорошо знаете инженерные системы для того, чтобы помогать заказчику их правильно спроектировать?

АНАСТАСИЯ: Мы не можем быть узкими специалистами в каждой области, но наша задача выступить на проекте в роли режиссера. То есть мы, как единый мозг, который собирает воедино всю информацию, как единый центр управления, который помогает заказчику выбрать правильных субподрядчиков на те или иные вопросы, взаимодействовать с этими субподрядчиками. Это порой бывает достаточно сложно, потому что наши заказчики – люди чаще всего не очень разбирающиеся в тонкостях технических и инженерных систем. Поэтому мы как бы переводим их простой человеческий язык на инженерный, таким образом являемся связующим звеном между этими двумя мирами.

ПАВЕЛ: Я правильно понял, что чтобы спроектировать объект с учетом всего – для комфортного жилья и для правильной эксплуатации - вы должны понимать возможности технических систем для того, чтобы предлагать какие-то решения, понимать, как здесь лучше сделать, чтобы человеку было комфортно эксплуатировать это с точки зрения и оборудования, и его задач? То есть вы должны быть в курсе того, как, например, правильно сделать офисное пространство?

АНАСТАСИЯ: Совершенно верно. Мы для себя с точки зрения дизайна и архитектуры разделяем инженерные системы на гибкие и не гибкие.

ПАВЕЛ: Что это такое?

АНАСТАСИЯ: Мы понимаем, что, например, вентиляционная система – это большое, громоздкое, сложно перемещаемое оборудование, которое занимает много места за потолком в коридорах или где-то еще, к которому необходимо много доступа, много люков для обслуживания. Таким образом, когда мы проектируем, мы идем как бы от негибкого к гибкому. Например, провести трассы электроснабжения проще, чем вентиляционную систему. Поэтому мы весь процесс проектирования строим так, что сначала разрабатываем жесткие глобальные вещи, и дальше постепенно они обрастают более тонкими системами. Таким образом формируется весь объект.

ПАВЕЛ: Мне кажется, есть классический конфликт – во всяком случае для людей, которые делают мультимедиа системы – это конфликт дизайнера и инженера. Каждый считает, что другой его не понимает. Как вы решаете эту проблему? Я сталкивался с разными мнениями с разных сторон, и все они примерно об одном и том же. Дизайнеры говорят, что инженеру главное повесить оборудование, он не думает о красоте и комфорте интерьера. Наоборот, инженер считает, что дизайнеру главное, чтобы было красиво, все блестело, но при этом как оно будет работать, не очень важно.

АНАСТАСИЯ: Безусловно, такой конфликт существует. Но самое важное во всей этой истории помнить о том, что мы все работаем для заказчика. То есть прежде всего реализовать объект нужно так, чтобы в итоге остался счастлив и доволен наш заказчик. Таким образом мы вынуждены находить множество компромиссов с точки зрения красоты и инженерных систем.

Как раз наша задача в проекте именно увязывать все интересы и следить за тем, чтобы инженерные системы не слишком вредили красоте и не вырастали до безумного размера. При этом мы готовы идти на здравые компромиссы. Достаточно часто бывает так, что специалисты в своей области приходят, и уровень их видения гораздо выше того, который на самом деле необходим заказчику. Здесь очень важно соблюсти баланс между качеством системы и интересами заказчика – не переплачивать за лишнее, не устанавливать то, без чего можно обойтись, - можно и так сказать.

ПАВЕЛ: То есть довольно сложный процесс поиска этого баланса?

АНАСТАСИЯ: Очень сложный процесс коммуникации, я бы так сказала.

ПАВЕЛ: Как вы его решаете, есть ли у вас какие-то способы?

АНАСТАСИЯ: Мы просто встречаемся и очень много общаемся. Прежде всего нужно взаимодействовать с теми людьми, которым ты доверяешь. Если ты выбрал подрядчика, с которым решил продолжать работу и идти дальше в стройку, значит нужно внутренне успокоиться, доверить этому человеку блок решений, слушать его и со своей стороны как-то ему помогать так или иначе решить его блок задач.

ПАВЕЛ: Сколько вы в этой сфере работаете? Хотя бы примерно.

АНАСТАСИЯ: С 2006 года.

ПАВЕЛ: То есть уже больше 10 лет. Что изменилось за это время? Что сейчас хотят заказчики?

АНАСТАСИЯ: Всегда говорю о том, что заказчики изменились за эти 10 лет на 180 градусов. Совершенно изменилось представление об эстетике, о том, что такое красиво и что такое некрасиво. Если говорить про интерьер премиум-класса, например, то раньше мы видели очень много элементов, прямо кричащих о том, что «Я – премиум!». Сейчас все совершенно не так.

Сейчас все понятие премиум-класса ушло в уровень комфорта и качества отделочных материалов, в индивидуальный подход, в авторские предметы. То есть если мы раньше могли – и это было здорово! – купить, например, мебель супер-премиум марки и поставить ее на объекте, то сейчас это уже не совсем правильно. Сегодня мы предпочитаем для конкретного объекта разработать авторскую мебель. Это будет на порядок лучше и на порядок правильнее.

ПАВЕЛ: Заказчик это воспринимает более предпочтительно?

АНАСТАСИЯ: Да, совершенно верно. Из интерьера, нашпигованного люксовыми марками, премиум-интерьер становится авторским, разработанным для конкретного заказчика, уникальным.

ПАВЕЛ: Что еще изменилось?

АНАСТАСИЯ: Если говорить про инженерные системы и умные дома, то я со своей стороны вижу абсолютно четкую тенденцию к повышению уровня комфорта управления такого рода системами. Раньше заказчик мог заказать себе умный дом просто потому, что это круто. У него не было ясного представления о том, что он хочет получить от этого умного дома, то есть он инвестировал в него просто потому, что это определённый уровень.

Сейчас большинство заказчиков из этого класса вообще предпочитают не делать умный дом. Попробовав его на предыдущих объектах, они говорят, что им слишком сложно и некомфортно. Люди хотят простоты. Этот посыл к повышению уровня комфорта управления такого рода системами и запрос на простоту, на мой взгляд, является ключевым трендом будущего десятилетия. Успешными будут именно те компании, которые смогут этот запрос на простоту удовлетворить. Я бы сказала так.

ПАВЕЛ: В ритейле есть такая идея, как заход через нейромаркетинг, когда мы каким-то образом влияем на человека или, условно говоря, манипулируем его поведением на основании определенных исследований в области мозга и поведения. Я не видел, чтобы такое использовали в офисе, хотя по идее было бы очень неплохо. Например, у меня в офисе есть переговорные комнаты, в которых я провожу собеседования, договариваюсь о многомиллионных контрактах.

Есть ли такой заход? Может быть, вы встречались с тем, что в офисных и коммерческих пространствах используют такие новые маркетинговые исследования? Или все-таки у нас продолжается старая история: повесили кондиционер, панель на стену, и вперед?

АНАСТАСИЯ: Знаете, это очень классный вопрос. Он действительно очень глубокий. Если рассматривать его с точки зрения потребности изменения общества в целом, то мы видим, что эти манипуляции еще недавно использовались везде. Можно сказать, это жесткие продажи, когда делались лэндинговые сайты, которые склоняли людей к покупке, или когда выстраивалась определенная система в ритейле для того, чтобы управлять покупателем. Я сейчас совершенно убеждена в том, что эта эпоха проходит. Наступает совершенно новая эпоха чистоты контакта.

О чем я говорю? О том, что искренность и взаимодействие на уровне истинных потребностей выходит на первый план. Люди за это время научились очень четко чувствовать фальшь, когда ими манипулируют. Теперь у них стоит очень жесткий блок на манипуляцию. Посмотрите в целом на все, что происходит, например, в соцсетях, да и вообще во всем нашем мире. Думаю, что манипуляция – это прошлый век, и ее нужно перестать использовать в пользу откровенности и чистоты контакта.

Если же мы говорим про организацию пространств в этом контексте, то здесь всплывает на повестку дня очень интересный вопрос – а какую компанию вы формируете? Например, делая офис для своей компании, какую команду вы хотите сформировать? Команду, которая будет подчинена вам, четко выполнять ваши указания? И тогда манипуляция – это ваш метод. Или вы хотите получить команду, в которой все взаимодействуют и работают из-за другого мотива, не из-за манипуляции, а из интереса, из-за желания построить вместе с вами большую компанию?

Эти две совершенно разные концепции требуют разного подхода и разного интерьера. Если мы посмотрим на современные офисы западных компаний, которые очень активно развиваются, разного рода стартаперы, то увидим, что чем более демократичная и равнозначная по статусу атмосфера царит в офисе, тем живее и здоровее там обстановка.

ПАВЕЛ: Мне любопытно. Я помню волну интереса к open space, к открытым пространствам, где все сидят в одном большом стадионе. Сейчас я все чаще слышу от коллег, что, господи, как же неудобно там работать, потому что сосредоточиться невозможно. Вокруг тебя звонят телефоны, ты не можешь нормально работать - просто кошмар! Это стало модным, но сейчас, во всяком случае, как я вижу, мода уходит. Какие еще модные штуки появились, а со временем сходят на нет? Согласны вы, что с этими аквариумами происходит то, что я описал?

АНАСТАСИЯ: Да, совершенно согласна, потому что у любого человека есть абсолютно нормальная потребность побыть в одиночестве, сконцентрироваться для того, чтобы выдать какой-то результат и решить те задачи, которые перед ним поставили.

Если пространство эту потребность не удовлетворяет, то понятно, что уровень комфорта и продуктивности снижается. Поэтому для разного рода задач нужно иметь разные пространства. Если мы, например, говорим про пространство для рождения новых идей, то оно может быть большим и шумным. Если мы говорим про пространство, где творческий человек должен сосредоточиться и выдать проект, понятно, что ему нужна тишина.

Сейчас даже есть компании, которые вводят новую систему часов тишины, когда все входящие звонки принимаются вне пространства работы. Люди не отвечают на мессенджеры и телефонные звонки, потому что человеческому мозгу для того, чтобы сосредоточиться, нужно определенное время. Это очень важно учитывать в работе.

ПАВЕЛ: Можете рассказать про какой-нибудь ваш проект? Я видел, что у вас на сайте довольно много разных реализованных проектов – и частные объекты, и коммерческие. Расскажите про один из последних. Например, у вас есть «Итальянский квартал», «Лофт-1», PSN.

АНАСТАСИЯ: Давайте, например, проговорим про PSN и взаимодействие с девелоперами, потому, что PSN-group – это один из крупнейших девелоперов нашего времени. Они строят жилье премиум-класса. Последние несколько лет компания создает жилье уже с готовой отделкой, и мы как раз помогаем им в этом, проектируя жилые комплексы.

ПАВЕЛ: Это все-таки дома? Не частный сектор?

АНАСТАСИЯ: Это многоэтажные дома премиум-класса. Как и все девелоперы, они тоже хотят в своих проектах использовать систему управления умный дом. Если говорить про этот опыт конкретно, то все-таки мы склоняемся к тому, чтобы помогать нашим заказчикам, в данном случае компании PSN-group, понять потребности их потенциальных покупателей. На другой стороне для частных проектов мы напрямую взаимодействуем с теми людьми, кто потенциально может это жилье купить.

ПАВЕЛ: А тут через девелопера?

АНАСТАСИЯ: Да, получается, что мы транслируем потребности потенциального покупателя и доносим основную мысль, что большинство заказчиков премиум-класса очень хотят иметь простое и функциональное управление своим жильем.

ПАВЕЛ: Это такая идея, с которой сложно спорить. Конечно же, все хотят что-то простое и удобное.

АНАСТАСИЯ: Да, совершенно верно. Но на практике это простое может превратиться в один выключатель. Сейчас попробую объяснить.

Представьте, что вы приезжаете в отель премиум класса, платите за номер очень много денег, входите в комнату и хотите включить свет. Перед вами десятки клавиш, которые позволяют сделать разного рода сценарии. Вы включили свет одной кнопкой, выключили его, когда легли спать, другой. Ночью вы идете в ванную комнату, и не знаете, на какую из множества клавиш нажать. Вы начинаете включать все подряд, ваша вторая половина, которая уже давно спит, просыпается от того, что вы вдруг включили не ту клавишу и загорелся яркий свет. Постепенно неудобство управления – слишком сложное и многовариативное, которое вы, как посетитель, в первые сутки проживания в этом отеле в принципе не можете освоить, - начинает вас раздражать.

Сегодня даже отели премиум-класса перестают делать суперсложные системы и внедряют очень простые, потому что именно простота созвучна комфорту.

Раньше, 10 лет назад, проектируя управление светом, мы делали как раз очень много проходных выключателей, которые позволяют включать свет в одном месте, выключать в другом – это очень сложно. Люди не могут в принципе жить с этим. Получается так, что человек привыкает включать/выключать свет все время в одном месте, и все равно делает лишние шаги до клавиши, которая ему привычна.

Вопрос: зачем усложнять систему, если можно и нужно ее упрощать?

ПАВЕЛ: Мне кажется, что это хорошая задачка – понять, как сделать так, чтобы люди интуитивно начинали пользоваться системой, не тратя время на ее осваивание.

АНАСТАСИЯ: Совершенно верно – чем проще и интуитивнее, тем лучше. Так что двигаемся туда.

ПАВЕЛ: Напоследок дайте один совет заказчику. Например, я к вам прихожу и хочу открыть кафе, магазин, маленькую гостиницу. Дайте мне главный совет, который я должен точно не забыть, особенно в начале.

АНАСТАСИЯ: Мой основной совет заказчику – постараться четко сформулировать свои задачи. Это сложно! Но задачи можно формулировать не детально, а концептуально, потому что разбить задачу на мелкие шаги и описать их более детально вам поможет специалист. И конечно, если вы кого-то выбрали, доверяйте ему.

ПАВЕЛ: Это, мне кажется, важно. Спасибо большое!

АНАСТАСИЯ: Обращайтесь к нам, если есть вопросы, как правильно внедрить инженерные системы или как правильно выстроить взаимоотношения и работу с субподрядчиками. Я расскажу про то, как совместить потребности заказчика, субподрядчиков и архитектора, на каком этапе нужно подключать разного рода инженерные системы в проект и в каком порядке начать взаимодействие с субподрядчиками.